Покой тела и души: как архитекторы работают с феноменом бездомности

В качестве эпиграфа, я хочу показать часть проекта московского художника Ефима Наджаф-Заде, который посвящен наблюдению за феноменом бездомности. Проект (в том числе) пытается показать, каким образом бездомные находят себе кров в отсутствии реального жилья.

Я попытаюсь создать общее представление о том, как архитекторы (именно архитекторы, а не урбанисты и дизайнеры) пытаются взаимодействовать и работать с феноменом бездомности, что уже было сделано и что можно сделать в дальнейшем — может быть, применить уже разработанные технологии, а может быть, создать нечто новое. Мы рассмотрим практическую базу, сформированную на основе уже проделанной работы в этом направлении в международной практике (и немного нашей), рассмотрим подробнее разные методы на примере существующих или (пока) воображаемых проектов.

Если говорить о роли архитектора в процессе работы с бездомностью, конечно, можно отметить некоторые подвластные нам рычаги влияния: архитектор имеет определенные специальные навыки, с помощью которых может координировать идеи и информировать прочих заинтересованных, внедрять собственные представления и руководить некоторыми инициативными движениями. Однако, отнюдь не все архитекторы являются активистами или борцами, но часто являются творцами, и поэтому свой непосредственный вклад сублимируют в пусть порой и теоретическом, но все же творческом проявлении.

Важно понимать разницу между урбанистическими и архитектурными методами, которые действуют в корне по-разному, преследуют разные цели и добиваются разных результатов. Мы рассмотрим три типа «архитектуры» для бездомных, которые я себе выделила в процессе изучения этой темы: «ячейки», «временное жилье» и «социальное жилье». Далее обо всем подробнее. Заметьте, что сооружения типа «очагов временного жилого фонда» я отнесла в категорию «урбанистики» по причине их тесной зависимости от «ландшафта». Конечно, урбанистических проектов кратно больше, чем показано у меня, здесь приведены лишь некоторые наиболее иллюстративные примеры.

Из урбанистических методов отдельно стоит выделить «homeless architecture»: когда мы начинаем гуглить «архитектура для бездомных», на любом языке, мы неизбежно находим «анти-бездомную архитектуру» и сто миллионов ее вариаций. Вот такие базовые урбанистические методы.

Наша первая категория – ячейки. Временные спальные места. «Ячейкой» называют архитектурное сооружение, предназначенное для пребывания только на 1 ночь в случаях, когда других вариантов нет. Тут нет никакого оборудования, необходимых санитарных помещений, нет пространства для жизни, — это просто теплые спальные капсулы.

Первый проект, который мы рассмотрим, — это «жилая люлька» Вознесенского. Проект бумажный (грубо говоря, так как макет существует, но его реализации не произошло), а бумажная архитектура, как известно, возникает в качестве реакции на потребность в чем-либо. В нашем случае, на бумаге архитекторы рефлексируют вследствие своей практической невозможности действовать (к разговору о творцах). Как итог, существует немалое количество «воображаемых» проектов, реализовать которые было бы здорово, но сдерживающие факторы в виде финансирования не позволяют это сделать. Суть проекта заключается в том, чтобы прикрепить на фасад здания мобильную люльку, которая в свою очередь сможет подключаться к коммуникациям (типа водопровода) самого дома и, таким образом, существовать. Несмотря на то, что на практике такой проект может быть не реализуем, он ставит под сомнение сепарированность и отчужденность домов, создавая причудливый симбиотический гибрид, в котором на основное здание крепятся мобильные дома.

Если говорить о реализованных проектах этого раздела, можно было бы выделить в отдельную категорию «уличные ячейки», вариантов которых существует бесчисленное множество. Это, скорее, спальное место, нежели жилая единица. Подобные проекты чаще распространены в странах с суровым климатом, так как проблема отсутствия дома обостряется погодными условиями. Мы рассмотрим подобный прием на примере Ульмского гнезда, потому что, вероятно, это один из самых известных проектов «уличной ячейки».

Ульмское гнездо разработано междисциплинарной командой и предназначено как раз для тех, кто по каким-либо причинам не может оставаться в жилье для бездомных (причины варьируются от нежелания разлучаться с собакой до страха перед преступностью и насилием). Гнездо не предназначено для замены приютов для бездомных, а служит, скорее, «последним средством». Существуют два реальных прототипа Ульмского гнезда, которые в 2020 году были установлены в городе Ульм. Прототип гнезда изготовлен с использованием цельной древесины для корпуса (из-за ее долговечности и изоляционных, экономических, экологических свойств) и металла с порошковым покрытием для частей, требующих интенсивной очистки.

Еще один проект из этой категории – деревянные спальные капсулы, выполненные в рамках конкурсного лондонского проекта 2017 года. Конкурс инициирован и организован благотворительной организацией Commonweal Housing для формирования идей по оказанию помощи румынским рабочим-мигрантам, которые были вынуждены разбивать лагеря в общественных парках и подземных переходах (урбанистическая история). Капсулы состоят из взаимосвязанных панелей из огнестойкой березовой фанеры толщиной 18 мм. Капсулы можно собрать вручную, транспортировать своими силами и размещать в подходящих для этого местах. Можно отметить, что эти ячейки в меньшей степени предполагают уличное размещение.

Wooden sleeping pods, Reed Watts, London

Те архитектурные решения, о которых мы говорили, осуществляют скорее лечение симптомов, а не болезни. На самом деле, почти вся «архитектура для бездомных» работает, скорее, как первое (то есть, как лечение симптомов), вопрос состоит только в эффективности, степени осознания проблемы и уровне ответственности в подходе. Поскольку мы идем по уровню условной эффективности, следующая наша категория – жилье, но временное. Место временного проживания.

Стоит пояснить, что сооружения этого типа не предназначены для постоянного или долгосрочного проживания. Эти проекты направлены на создание более комфортного переживания переходного периода — от потери дома, до его нового приобретения. В этом заключается как их сила, так и уязвимость, потому что, несмотря на свое предназначение, именно этот тип временной архитектуры рискует перейти в категорию постоянной (нет ничего более постоянного, чем временное). Причины такого исхода событий довольно типичны и прозаичны: зачем создавать дом, если он уже есть. Либо такой вариант: создадим, но позже, а сейчас средства сосредоточены на более востребованных вещах, да и сами люди со временем привыкают к своему воссозданному очагу.

Первая проблема — это проблема размещения. Несколько десятилетий назад архитекторов, которые работали бы над этой проблемой, практически не было вовсе. Поговорим о том, кто занимается этим вопросом всю жизнь и посмотрим на его работу. Речь идет о японском архитекторе Сигэру Бане. В 70-е Сигэру Бан был студентом и в те времена никто из его окружения не интересовался вопросом создания так называемой «помогательной» архитектуры. В 90-е он стал одним из первых разрабатывать проекты для людей, которые лишились дома вследствие стихийных бедствий или войн. Сигэру Бан предполагает, что подобное бездействие вытекало как раз из-за отсутствия осознания проблемы и понимания, что работа в этом направлении тоже потенциально является частью работы архитекторов.

Впервые, в 1994 году, систему Сигэру Бана применили в Руанде – с ее помощью построили убежища для жертв геноцида. В следующем году он создал объединение архитекторов-добровольцев (VAN – Voluntary Architects Network), чтобы помогать тем, кто столкнулся с катастрофами и гонениями. В родной Японии систему Шигеру Бана применяли после землетрясения в 2011 году, а теперь она используется в разных регионах страны.

Бумажные аварийные шелтеры , Сигэру Бан, Руанда

Следующий пример – более стандартный вариант создания временного жилья – Alexandria Park Tiny Home Village, который представляет собой комплекс из 103 небольших домов, спроектированных Lehrer Architects для бездомных в Лос-Анжелесе. Проект является результатом взаимодействия заинтересованных архитекторов и местных властей.

Проект расположен на узком участке в парке в Северном Голливуде и способен вместить до 200 человек одновременно. Деревня устроена по принципу жилого района в миниатюре, с домами, расположенными по сторонам главной улицы, которые, в свою очередь, формируют очертания квартала и имеют цветные участки между ними. Социальные функции типа столовой, душевых кабин, туалетов, прачечной, мест для получения помощи расположены в отдельных ячейках.

Изготовлены сооружения компанией Pallet и рассчитаны на размещение 1-2 людей в каждой «ячейке». На строительство парка ушло 13 недель.

Следующий пример – это проект, предназначенный для максимально (насколько это возможно) долгого пребывания людей.

Это проект чилийского архитектора Алехандро Аравена, также лауреата Притцкеровской премии (2016 года). Проект направлен на помощь уязвимым группам населения, смягчение последствий стихийных бедствий.

Аравена и его компания Elemental привлекли внимание к проекту, который изменил экономику такого типа социального жилья. «Если нет возможности, чтобы построить всем хороший дом – сказал Аравена – почему бы не построить каждому половину хорошего дома, а остальное пусть достроят сами». Идея понятна – жилье Quinta Monroy компании Elemental в Чили представляло собой базовый бетонный каркас с кухней, ванной и крышей. Такая схема позволяет жильцам самостоятельно заполнить «пробел» по мере их возможностей и потребностей, а также отразить свою индивидуальность в самостоятельно построенной части дома.

Quinta Monroy, Alejandro Aravenа, Chile, Iquique

Подводя итог, можно сказать, что жилищные единицы должны стать более комплексными и полноценными и отвечать своим задачам: в первую очередь, на мой взгляд, не провоцировать бездействие и не создавать иллюзию конечного решения. Именно в этом типе бездомности, как мне кажется, есть больший риск вместо прогресса и полного выхода из уязвимого статуса перейти в категорию более тяжелой бездомности.

Далее мы поговорим о таком массовом явлении, как типовое строительство. Почему этот раздел появился в этой лекции? Вероятно, потому, что конечной целью мне представляется утопическое «создание жилья для всех и каждого», и, очевидно, попытки такие предпринимались. Отчасти увенчались успехом, отчасти провалились с треском (вспомним символ конца модернизма в лице жилого комплекса «Прютт-Айгоу» в Сент-Луисе).

Немного матчасти о том, последствия чего мы будем рассматривать далее. Речь идет о типовом жилье, о социальном жилье, пик производства которого упал на конец XIX- начало XX века и связан этот скачок, конечно же, с промышленной революцией и урбанизацией.

Лично для меня социальное жилье того времени ассоциируется с тремя большими явлениями:

• советское строительство
• идеи Ле Корбюзье
• английский брутализм середины XX века.

Это явление было распространено в СССР, Великобритании, Франции, США, Италии.

Самым массовым такое строительство было в СССР, где ткань существующих городов полностью перекраивалась и создавались целые новые города в угоду богу промышленности.

Кризис жилищного строительства возник вместе с революцией и усилился после ВОВ, после чего и возникла программа массового типового строительства, развернутая Хрущевым. Мы все это прекрасно знаем, потому что жилье, запланированный срок эксплуатации которого был около 60 лет, существует и сейчас.

Помимо 5-этажных и 9-этажных привычных хрущевок существовали также «рабочие поселки», дома «переходного типа», любимые мною «дома-коммуны».

Тут можно плавно перейти к идеям великого Ле Корбюзье, который предложил идею «современного города на 3 миллиона жителей», где он предлагал новое видение города будущего. Позже эта идея превратилась в «План Вуазен» - предложение по радикальной реконструкции Парижа. Проект не состоялся, никто бы не снес 240 Га центрального Парижа, но стал своеобразным «учебником» и каноном для будущих поколений архитекторов. 

Следующий проект – «Преобразование 530 жилищ». Проект французских архитекторов Лактона и Вассала, за который они также получили Притцкеровскую премию. Абсолютно заслужено. Невероятное преобразование, которое вселяет надежду на светлое будущее.

Конечно, проект не полностью отвечает критерию «жилья для бездомных», но, тем не менее, он является социальным по своей сути и в этом смысле имеет право находиться в поле нашего рассмотрения. Мы должны помогать не только абсолютно обездоленным, но и тем, кто нуждается в нашей помощи и поддержке, несмотря на степень критичности ситуации.

Проект заключается в преобразовании трех модернистских зданий социального жилья, которые на тот момент были уже полностью заселены. Это часть программы реконструкции Cité du Grand Parc в Бордо. Этот район построен в начале 60-х годов. Первоначально эти три здания, G H и I, предполагалось снести, но позже этот вариант был исключен и было принято решение по их реконструкции. Здания от 10 до 15 этажей, вмещают 530 квартир и нуждаются в ремонте. Здания стоят достаточно обособлено, имеют много пространства вокруг. Это условие и планировочная структура самого жилья позволяет преобразовать их в нечто совершенно новое, довольно простыми, но неочевидными средствами.

Проект трансформации начинается с интерьера, что, вообще-то, является главной задачей – улучшить жилищные условия. Помимо добавления зимних садов и балконов в пристройку к существующему зданию, была увеличена площадь остекления самих квартир. Такие решения дали возможность каждой квартире получить больше пространства, больше естественного света, большую мобильность использования пространства и, конечно, большее количество видов.

Получается такая ситуация: в то время, как высотные здания для высококлассных жилых домов теперь являются примерами ответственного жилья будущего, данная реконструкция предлагает возможность за гораздо более короткий срок достичь тех же качеств экономичным и устойчивым способом. Экономическое решение этого проекта основано на выборе преобразования существующего здания без внесения кардинальных изменений в существующую структуру (лестницы, этажи), а лишь с помощью добавления к ней нового.

Благодаря этому проекту, социальное жилье, часто критикуемое, подает пример актуальной и экономически выгодной трансформации, которая создает из воспринимаемого в негативном ключе, оцененного как «изжившее свое существование» здания приятные и функциональные жилища, которые меняют условия жизни, а также улучшают привлекательность района расположения. 

Конечно, это не единственный пример трансформации существующего наследия – подобные технологии, например, в той или иной степени были применены с нашими родными хрущевскими типовушками, но, к сожалению, вновь не в России. Например, в Германии или скандинавских странах при такой реконструкции менялись устаревшие сети коммуникации, облицовка, остекление, МОПы и т.д. Такое решение позволяет избежать болезненного переезда из родного дома (что, на самом деле, является серьезной проблемой, особенно для старшего поколения), не говоря уже о том, что оно обходится, все-таки, дешевле строительства нового здания. Но есть свои тонкости, вопрос по-прежнему остается дискуссионным.

Завершающий пример социального жилья призван показать вам, что социальное жилье может быть прекрасно.

Это проект социального жилья французских архитекторов Antonini + Darmon Architectes, под названием Arches Boulogne, спроектированный в 2016 году в пригороде Парижа. Проект является частью зоны городской застройки Seguin Rives de Seine под Парижем. Раньше это был район завода Renault, но после его делокализации освободилась территория площадью 74Га и стала районом «Macrolot B5». Над разработкой территории работало 7 архитекторов. Задача заключалась в том, чтобы создать в центре что-то значимое, увековечивающее, потрясающее сознание. Но, при этом, проект по-прежнему оставался  социальным.

Здание развивается как скульптура, при этом равномерно со всех сторон. Арочные композиции представляют собой современную интерпретацию классического языка заводов Renault. Тут можно отметить, что арочное сплошное решение явилось настолько сильным знаком, что впоследствии неоднократно цитировалось многими архитекторами по всему миру (ближайший к нам пример – «Бродский» ЦЛП, которые вдохновлялись именно этим проектом и даже пытались наладить коммуникацию с этими архитекторами).

На мой взгляд, самым эффективным, все-таки, можно назвать работу в направлении социального жилья, более долгосрочного и комфортного, чем остальные рассмотренные категории. С другой стороны, каждая из них служит своей цели, и нельзя сказать, что та или иная является приоритетной.

Вас могут заинтересовать программы: